*
«Мои древние боги плакали бы обо мне. Для тебя это язычество, запретные изображения... Для всего мира — холодная, далёкая, чужая классика... Многие ли знают, помнят, чувствуют, что античность — означает время цветения? Уж не ты, конечно! Тебе-то всё равно... А во мне память о том времени жива. Деревья плакали бы обо мне, реки, скалы! Я знаю их душу, а ты и не желаешь знать.
И мои великие, сияющие святые. Ты их даже видеть не хочешь... или не можешь? Ты скрыл их лики под штукатуркой... но они там, и явятся в своё время. Не сомневайся, святые тоже не забыли бы меня. Они и сейчас обо мне плачут. И о тебе. И молятся вместе с моим народом. Их молитвами буду жив, не исчезну!
Если бы всё же пришлось погибнуть, мой народ оплакал бы не только себя, но и меня. Но не будет этого, если только Бог от меня не отвернётся. Буду жить, и сохраню мой народ, и мою память, и мои святыни. Я сейчас маленький и жалкий, но я ведь намного старше тебя. Я умею терпеть, если надо... это моя старая, старая наука, ты ещё и пригрезиться никому не мог, а мои люди уже знали, что такое терпение. И я выживу. Пока — буду тебя слушаться... Ты не очень-то веришь моему послушанию — и правильно, не верь. Только это тебе не поможет».
Греция молчит, кивает, опустив глаза, чтобы не выдать себя. Надо быть осторожным. Надо жить. Дождаться часа, и выступить против захватчика. И победить. И обрести свободу.
05.12.2011